НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ «НАУЧНЫЕ ТРУДЫ В.В. КАВЕЛЬМАХЕРА»

В.В. Кавельмахер

К ВОПРОСУ О ПЕРВОНАЧАЛЬНОМ ОБЛИКЕ

УСПЕНСКОГО СОБОРА МОСКОВСКОГО КРЕМЛЯ

Источник: Кавельмахер В.В. К вопросу о первоначальном облике Успенского собора Московского кремля. В кн.: Архитектурное наследство. Вып. 38. М., 1995. С. 214-235. Все права сохранены.

Сканирование, форматирование, редактирование материала на основе авторских правок печатного оригинала и размещение электронной версии материала в открытом доступе произведено С.В.Заграевским в 2007 г. Все права сохранены.

Большой Успенский собор Аристотеля Фьораванти (1475—1479), задуманный и выстроенный с использованием приемов западноевропейского строительного искусства, освобожденный от громоздких опор и многоярусных проемных связей, перекрытый сводами наилегчайшей конструкции, не выдержал испытания временем. Облицованные белокаменными квадрами тонкие полутораметровые стены собора дали трещины и начали в верхних своих ярусах расходиться. Не спасли положения ни предусмотрительно заложенные Аристотелем в уровне пят сводов кованые внутристенные и проемные железные связи¹, ни изумившая современников небывалая (всего в один кирпич!) тонкость крестовых сводов², перекрывавших к тому же самые большие для своего времени — 6x6 м — соборные компартименты. В 1624 г. угрожавшие падением своды собора были разобраны «до единого кирпича» и вновь сложены с учетом образовавшихся в верхнем ярусе деформаций по измененному рисунку («вспарушенной» конфигурации), с армированием их связным железом и с введением дополнительных подпружных арок³. Однако на том этапе ремонтных работ исправить положение не удалось, и в 1683 г. после очередного большого пожара собор еще раз капитально ремонтируется. В нем заново «пробираются» стрелки сводов, а барабаны укрепляются связями «накрепко» и вычиниваются⁴. Из-за неравномерной осадки фундаментов на протяжении всего XVII столетия в аварийном состоянии находилась и западная стена собора⁵. Не будет преувеличением сказать, что ни одно из зданий, построенных на Руси итальянскими мастерами, не оказалось по прошествии столь непродолжительного времени в таком тяжелом состоянии, как Успенский собор Фьораванти.

Пытаясь по возможности освободить от лишних нагрузок верхи здания, Аристотель пошел на такой со всех точек зрения рискованный шаг, как устройство на соборе традиционных для Руси деревянных кровель, с последующей опайкой их белым луженым железом (жестью)⁶. Кровли были уложены посводно, без чердаков и постоянно худились. Кроме того, они легко подвергались возгоранию. Уже в 1493 г. собор дважды «зажгла» молния⁷. Если эти первые пожары утихли сами собой, то последствия остальных, особенно губительных «больших» пожаров, таких, как пожары 1547 и 1682 гг., оказались для памятника катастрофическими. В их пламени погибло белокаменное убранство барабанов и обгорели могучие архивольты соборных закомар. Карнизы барабанов осыпались почти без остатка, а архивольты были сняты при ремонте 1683 г. и заменены мелкопрофилированными кирпичными архивольтами, традиционными для конца XVII в., без предусмотренного Аристотелем конструктивного выноса⁸. Измененным при этом оказался также рисунок тимпанов. В пожаре 1547 г, пострадала западная паперть собора и обгорел колончатый фриз над нею⁹. Помимо пожаров Успенский собор страдал от поновлений и модернизаций. На протяжении XVIII, XIX и XX вв., как правило, в связи с очередными коронационными торжествами, собор заново приводился в порядок и ремонтировался. В нем по мере надобности менялась стенная облицовка, вычинивался вновь и вновь колончатый фриз, механическим способом чистились стены, «пробирались» новые, расширялись и перелицовывались старые окна. В результате замененными оказались весь цоколь собора и нижние части стен на высоту до 4 м, перебранными, с заменой камня, порталы и окна верхнего света, измененными — пропорции и рисунок окон нижнего света. Особый вред древней фактуре здания наносила механическая чистка белого камня. В результате едва ли не каждого квадратного дециметра его поверхности касалась рука реставратора или поновителя.

Большие и, к сожалению, необратимые изменения в облик Успенского собора внесли реставрационные работы нового времени. Наибольшее количество отступлений от истинной формы памятника было внесено в первую реставрацию собора, проводившуюся Московским археологическим обществом в 1894—1895 гг. под руководством К.М. Быковского¹⁰.

Недостаточно подготовленная в научном отношении (в силу отсутствия у ученых того времени реставрационной и исследовательской практики) эта реставрация по объему и глубине вторжения в жизнь памятника не идет ни в какое сравнение с тем, что делалось на соборе позднее. Так К.М. Быковским была произвольно изменена древняя фактура стен собора, открыта и очищена от побелок рабочая поверхность белокаменной кладки, вскрыты и прочеканены цементные швы между камнями, с отступлением от натуры восстановлены окна нижнего света четвериковой части, восстановлен по упрощенному рисунку цоколь вокруг всего здания и восстановлены (также неверно) его алтарные окна.

За реставрацией 90-х годов последовала другая, возглавляемая специальной Комиссией по ремонту и реставрации Большого Успенского собора под председательством А.А. Ширинского-Шихматова (производитель работ — архитектор И.П. Машков). Комиссия работала с 1910 г. и до самой революции¹¹. В числе ее достижений — понижение уровня Соборной площади и территории вокруг памятника, восстановление полного профиля цоколя, разобранного К.М. Быковским, а также многочисленные исследования внутри и снаружи здания.

При реставрационных работах 1910—1917 гг. в соборе систематически велись натурные наблюдения и была сделана первая в истории попытка обмерить здание. Однако высокий в целом научный уровень работы не избавил Комиссию от методических ошибок. Во всех ее действиях постоянно присутствовало стремление к поновительству, к замене «устаревших» материалов новыми и «лучшими». Так были перелицованы драгоценные для археологии северный и южный порталы — из более прочного родосского известняка¹²; в архитектуру северного портала были введены никогда, по-видимому, не существовавшие там элементы — древнерусские дыньки¹³; был произвольно изменен профиль восстанавливаемого цоколя¹⁴ (при этом Комиссия нашла и позднее передала в Исторический музей подлинные элементы древнего цоколя!).

Несмотря на понесенные утраты, Успенский собор Аристотеля Фьораванти в главных чертах сохранил древний облик благодаря рациональной ясности своей архитектуры («яко един камень»), отсутствию пристроек, обилию повторных и даже «зеркальных» элементов в декоре и неизменно консервационному характеру всех проводившихся на нем восстановительных работ. Вместе с тем собор по сей день остается малоизученным памятником, объем понесенных им утрат никем не учтен и все, за небольшим исключением, исследователи принимают его существующие формы за достоверные. Архитектуре Успенского собора, как таковой, не посвящено ни одного крупного специального исследования¹⁵, его формы подробно не описаны и не изданы. Вопрос о реконструкции древнего облика Успенского собора ставился лишь однажды, в связи с ошибочным прочтением следов поздних вальмовых кровель на большом барабане, обнаруженных при реставрационных работах 90-х годов XIX в. на чердаке собора¹⁶. Такое положение едва ли можно считать приемлемым.

 Наша попытка дать принципиальную реконструкцию внешнего облика выдающегося сооружения опирается на материалы реставраций 1894—1895 и 1910—1917 гг., свидетельства источников и данные натурного осмотра¹⁷. (О научных результатах приуроченной к 500-летию памятника юбилейной реставрации 1978 г. известно пока что очень мало¹⁸.) Графическую основу реконструкции составили стереообмеры Успенского собора, выполненные ВПНРК в 70-е годы¹⁹.

Основное внимание уделено четырем наиболее существенным элементам реконструкции: установлению изначальной фактуры стен; реконструкции фасадной декорации — цоколя, лопаток и архивольтов; выяснению подлинных форм окон нижнего света и окон большого барабана; реконструкции сводов и внутреннего ордера. Реконструкцию порталов, западной паперти, карнизов барабанов, куполов и кровель выполнить сложно из-за отсутствия сколько-нибудь достоверной информации (в графической реконструкции эти элементы переданы в их существующем виде и без детальной прорисовки). Вопросы, связанные с реконструкцией интерьера, рассматриваются лишь частично (в связи с реконструкцией сводов и необходимостью дать графическое изображение последних). Чертежи реконструкции выполнены архитектором Г.Н. Завьяловым.

1. Успенский собор Московского Кремля. Реконструкция плана.

При реконструкции первоначального облика Успенского собора активно используется его аналог — Успенский собор Троице-Сергиева монастыря 1558—1585 гг.²⁰, который сохранился значительно лучше Московского Успенского собора, имея с ним прямое сходство в плане, массах и деталях. Один памятник (монастырский) несомненно «копирует» другой (московский) (рис. 1, 2, 3, 4). Это явление «копирования» неоднократно отмечалось исследователями, однако детально памятники и их формы никем не сравнивались. Проделанная работа позволила лишний раз убедиться, что при постройке монастырского собора (наряду с определенными отступлениями) имел место буквальный перенос форм с одного памятника на другой.

2. Успенский собор Троице-Сергиева монастыря. План.

3. Успенский собор Московского Кремля. Фасад.

Отступления, на которые пошли зодчие монастырского собора, были во многом вынужденными. В первую очередь они были вызваны недостатками конструкции Аристотеля. Так, монастырские строители были вынуждены увеличить толщину стен и сводов (причем сводов — всего на полкирпича), удвоить количество проемных связей, изменить в сторону большей надежности сечение и конструкцию столбов. Возможно, из соображений не столько конструктивных, сколько идеологических (например, из желания соблюсти субординацию между церквами), были на сажень понижена высота здания²¹. С учетом монастырских потребностей расширена западная паперть. Столь же явными причинами в монастырском варианте был вызван отказ от устройства полатей (в Московском Успенском соборе на полатях помещалась ризница, в монастыре ризница традиционно находилась при древнем Троицком соборе), а также перенос всходной лестницы на своды с южной стороны здания на северную (устроить лестницу на северной стороне Аристотелю мешали почитаемые погребения митрополитов Петра и Феогноста).

4а. Реконструкция цоколя Успенского собора Московского Кремля по музейным фрагментам из собр. Отдела археологии ГИМ.

4б. Обломы первоначального цоколя Успенского собора. ГИМ, Отдел археологии, №48815 (1, 2), поступления 1914 г.

4в. Нижний облом цоколя Успенского собора Аристотеля Фьораванти. ГИМ, Отдел археологии, N48815 (3), поступления 1914 г.

Что же касается намеренного отхода от архитектуры собора-прототипа, то было выявлено всего три случая. Так, столбы монастырского собора, получившие в плане в отличие от круглой аристотелевской прямоугольную крещатую конфигурацию, были снабжены огромными постаментами с карнизами и предназначенными для установки местных икон утопленными нишами; боковые алтарные экседры, построенные у Аристотеля на прямоугольной основе²², получили в монастыре вид правильных полуцилиндров, южный и северный порталы вместо традиционной перспективной формы, которую имеют порталы московского собора, приобрели форму, отдаленно напоминающую «плоскостные» порталы Алевиза Нового и других работавших на Руси фряжских мастеров. Поскольку происхождение крещатых столбов с постаментами, а также двойных алтарных экседр правильной полуцилиндрической формы особых сомнений не вызывает (это грубые реплики соответствующих узлов Архангельского собора Московского Кремля²³), можно допустить, что к этому собору (или к другому не дошедшему до нас аналогичному зданию) восходят и оба поименованных портала, за исключением, конечно, неизвестно кем и когда внесенных в их архитектуру «варваризмов» в виде двух огромных ложных кирпичных бусин на каждой из колонок (рис. 5). Ведь Успенский собор Троице-Сергиева монастыря закладывался Иваном Грозным как церковь Троицы и должен был, по мысли его основателей, принять мощи Сергия Радонежского, стать его новым и более достойным мартирием, так что заимствование каких-то локальных форм из знаменитого московского храма-усыпальницы – вещь вероятная.

5. Надстроенная в 1683 г. капитель наружной лопатки Успенского собора с фрагментом нового кирпичного архивольта. Новая кладка заанкерена скобами.

Однако не следует также забывать, что при копировании форм Успенского собора были неизбежны и некоторые отступления, поскольку белокаменные элементы одного собора выполнялись в новом здании уже из кирпича. Кроме того, при строительстве монастырского собора имел место вызванный Ливонской войной и разрухой более чем двадцатилетней перерыв, в результате которого при возобновлении строительства первоначальный замысел мог претерпеть и какие-то малосущественные изменения. Во всем остальном монастырские зодчие следовали образцу, т.е. собору Фьораванти, почти буквально.

Построенный с меньшим изяществом и артистизмом, но с большим, чем постройка Аристотеля, запасом прочности, Успенский собор Троице-Сергиева монастыря прекрасно сохранился (до нас не дошла только его первоначальная западная паперть). Прежде всего это касается архитектуры окон нижнего света, фасадных архивольтов и сводов собора – всего того, что в силу обстоятельств почти целиком утрачено в соборе Фьораванти.

Успенский собор был выстроен Аристотелем в смешанной технике — из белого камня и кирпича. Из белого камня выложены фундаменты и стены здания, из кирпича — своды, барабаны, лежащая на алтарных конхах восточная стена и все шесть подкупольных столбов (четыре круглых центральных столба облицованы белым камнем), с алтарной преградой, полатями и всходной лестницей на своды. Из камня выполнен почти весь декор памятника, за исключением обрамлений окон большого и малых барабанов. Изначальность последних вызывает, однако, сомнения²⁴.

Материал стенной кладки составляют квадры уменьшенного размера, высотой в среднем около 25 см. Кладка велась с соблюдением порядовки, на широких затертых швах и густом растворе. Поверхность камня была, судя по некоторым примерам в интерьере, «резаной» (т.е. следы тесла заглаживались и убирались), но без расшпиловки, как в настоящее время. Благодаря затертым швам фактура стены смотрелась чуть более припухлой и мягкой, чем теперь.

Смешанная техника, в которой выстроен собор, заставляет предположить, что собор с самого начала был беленым. Однако, как сказано выше, в 1894—1895 гг. стены собора были очищены механическим способом, а швы или выветрились, или разрушились при чистке, после чего их были вынуждены зачеканить входившим тогда в моду цементом. В результате собор получил вневременную, чуждую памятникам древнерусской архитектуры, «музейную» фактуру. В посвященной Успенскому собору литературе много сказано по поводу «ренессансного» облика Успенского собора, чистоты его открытой взорам кладки. Последнее — явное недоразумение. На фотографии из альбома «Московский Успенский собор» А.А. Ширинского-Шихматова, сделанной перед реставрацией собора в 90-х годах XIX в., собор представлен побеленным. Это, по-видимому, и есть его истинный облик.

При сооружении собора Аристотель отошел от московской традиции оформления фасадов и не предусмотрел в Успенском соборе наружных надпортальных киотов. Огромные, во всю ширину прясел киоты под козырьками на трех основных фасадах собора в своем настоящем виде были устроены уже при Михаиле Федоровиче²⁵.

Древний цоколь Успенского собора не сохранился. Все, что мы видим сегодня, включая подиум и вышележащую кладку, — реставрация. Как свидетельствуют фотографии, сделанные перед началом реставрационных работ 1894 г., собор обходил цоколь из двух профильных блоков. Из-за культурного слоя, наросшего вокруг здания, профилированный цоколь в отдельных местах начинался почти от самой мостовой. Естественно, что он был сильно разморожен. Проведенные К.М. Быковским пробные разборки показали, что нижний профиль цоколя по всему периметру здания плохо перевязан с основной кладкой стены. По-видимому, у реставраторов возникли сомнения в его изначальности. В то же время в интерьере собора, у лопаток и столбов сохранился «ин ситу» однообломный профилированный цоколь, соответствующий профилю наружного верхнего ряда. Это решило судьбу наружного цоколя: его нижний профиль был полностью снят и под ним залицовано вровень с верхним профилем. Как показывают миниатюры «Книги избрания на царство царя и великого князя Михаила Федоровича» и другие источники, двухъярусный, или двуобломный цоколь был у собора и в XVII в., и позднее. Его слабая перевязка обозначала лишь, что цоколь в какое-то время вычинивался и перебирался. В 1913 г., при обкопке здания собора, в связи с предстоящим понижением Соборной площади, Комиссия А.А. Ширинского-Шихматова нашла и подлинные камни нижнего профиля, и получила дополнительные доказательства его существования в прошлом. В разных местах под стенами собора была найдена ин ситу т.н. «галтель» — ряд камня с выкружкой, отделяющая цоколь от фундамента, с которой начинается собственно подиумная цокольная часть здания. Везде, где она была найдена, галтель показывала, что древний цоколь Успенского собора имел вдвое больший вынос, чем тот, который придал ему К.М. Быковский. Это означает, что профиль цоколя при Фьораванти был все-таки двуобломным и состоял из двух рядов камня²⁶ .

Однако находка в 1913 г. подлинных камней нижнего профиля (найдено было всего три фрагмента) не принесла Комиссии облегчения: профиль на них был иным, чем тот, который застал и уничтожил К.М. Быковский: со «скосом» вместо «подушки». После некоторых колебаний Комиссия из осторожности утвердила рисунок профиля, который был на соборе до Быковского, т.е. с «подушкой»²⁷. Осмотр древних блоков (в 1914 г. они были переданы на хранение в ГИМ, рис. 6)²⁸ показал: несмотря на частичную утрату лицевой поверхности (в период нахождения в кладке один из камней был подвергнут механической чистке), подлинность их профиля со «скосом» сомнений не вызывает. Профиль со «скосом» имеет и цоколь Успенского собора Троице-Сергиева монастыря (полностью сохранился только внутри существующей западной паперти).

При понижении уровня Соборной площади, в процессе полного восстановления подиума и цоколя, Комиссия дала разрешение И.П. Машкову заменить все найденные ею древние белокаменные галтельные блоки на подобные же из жернового камня как материала более «прочного»²⁹.

6. Древние белокаменные архивольты восточного фасада после реконструкции 1683 г. Пяты архивольтов разобраны, импост поднят на новую отметку. Из-за отсутствия на этом фасаде лопаток архивольты были устроены Аристотелем без выноса. Видимые на фото «лопатки» — живописная имитация. Профили новых импостов не принадлежат Аристотелю, креповки отсутствуют.

В процессе капитального ремонта собора в 1683 г. были разобраны белокаменные архивольты закомар и надстроены его лопатки. Работы начались сразу после пожара 1682 г. с разборки архивольтов, которые были обломаны «со стенами ровно»³⁰. Имевшие огромный (80 см) вынос, архивольты собора растрескались от пожара и угрожали падением. Поскольку дуги архивольтов плотно смыкались на лопатках, древние водометы располагались (как это можно видеть на множестве древних памятников) значительно выше капителей. После разломки архивольтов капители лопаток превратились в ничем не заполненные уступы, которые были надстроены вторым ложным ярусом капителей. Эта дополнительная поздняя кладка в отличие от кладки Аристотеля армирована скобами (рис. 7). Сломке подвергались архивольты тех фасадов, где они имели выносную арочную конструкцию, т.е. западного, южного и северного. На восточном фасаде, где из-за отсутствия лопаток архивольты лежали прямо по тимпанам без выноса, их, за исключением пят, разбирать не стали. Эти архивольты дошли до нас большей частью, по-видимому, ин ситу (рис. 8). Сохранился единственный фрагмент — обломок древнего выносного архивольта на северном фасаде возле угловой северо-восточной лопатки. Его внешний профильный элемент утрачен, и он застроен ложной капителью.

7. Реконструкция южного фасада Успенского собора Московского Кремля

Надстройка лопаток вторым ярусом капителей изменила рисунок тимпанов, которые стали из полуциркульных — лучковыми. При реконструкции архивольтов в 1683 г. было сочтено нецелесообразным восстанавливать их в белом камне той толщины и с тем выносом, который придал им Аристотель, и они были выполнены, подобно архивольтам восточного фасада, из профилированного кирпича прямо по тимпанам — без выноса. Профилировка этих кирпичных архивольтов характерна для конца XVII в. Чтобы защитить оголившиеся прясла от непогоды, над каждым из них были установлены дугообразные козырьки из кровельного железа по металлическим стропилам. После ремонта 1683 г. принадлежащий Аристотелю архитектонический рисунок фасадной декорации оказался утраченным. Потеря дугообразных каменных козырьков над пряслами лишила стены собора материальной завершенности.

8. Реконструкция восточного фасада Успенского собора Московского Кремля. Рисунок глав выполнялся без обмеров.

В том же 1683 г. собор из противоаварийных соображений был обвязан в уровне пят сводов дополнительным поясом связей — фасадных и проемных, для чего выше уровня древних капителей была пробита глубокая штраба, позднее заложенная мелким камнем. Для большей прочности и с тем, чтобы не рассверливать и не ослаблять подпружных арок, в проемы внутри собора были положены открытым способом парные связи. Их выходящие наружу веретена были местами замаскированы кладкой, местами оставлены открытыми. «Открытым» способом работают и многочисленные наугольные связи собора, положенные в разное время на юго-западном и северо-восточном углах здания, и два нижних пояса бандажных связей — на западном фасаде.

Сведения о белокаменных архивольтах, или «спусках» Успенского собора и об их разборке содержатся в «Расходной книге 1682—1684 гг.», пространные выдержки из которых публиковались В. и Г. Холмогоровыми и И.Е. Забелиным еще сто лет тому назад³¹. С «Расходной книгой» были знакомы все без исключения дореволюционные реставраторы и исследователи памятников, однако связать содержащиеся в ней сведения с натурой по каким-то причинам не сумели.

9. Архивольты Успенского собора Троице-Сергиева монастыря

На реконструкции (рис. 9, 10) капители лопаток Успенского собора показаны на их древней отметке, а рисунок и вынос архивольтов взят с Успенского собора Троице-Сергиева монастыря, где они выполнены из кирпича (рис. 11), и с восточного фасада самого собора, где они оставлены на месте. В связи с понижением лопаток Успенского собора изменены и очертания архивольтов восточного фасада. Их нижние части были, судя по всему, в конце XVII в. разобраны, а консольные капители, на которые они опирались, подняты до отметки надстроенных капителей трех основных фасадов. На нашей реконструкции мы спускаем их на прежнюю отметку.

10. Алтарные окна московского Успенского собора. Реставрация К.М.

Быковского, 1895 г.

11. Алтарные окна Успенского собора Троице-Сергиева монастыря

Нижний свет Успенского собора состоит сейчас из десяти окон четверика и семи окон алтарных полукружий. В центральном прясле западного фасада Аристотелем было устроено еще одно — восемнадцатое — окно нижнего света. Впоследствии это окно вместе с фрагментом аркатурного пояса, в котором оно заключено, оказалось под кровлею западной паперти. Согласно летописцу, западная паперть была выстроена самим Аристотелем (весьма вероятно, — по требованию заказчиков, и не с начала строительства)³². В большой московский пожар 1547 г. паперть «распалась», в последующие столетия — неоднократно ремонтировалась. О ее первоначальной архитектуре у нас нет данных. Она могла, например, быть ниже существующей и иметь другое завершение. Что касается окна, то высказано мнение, что оно заложено в XVII в. в связи с росписью на западной стене сцены Страшного суда³³. Единственное фотоизображение этого окна можно видеть в «Альбоме» фототипических снимков А.А. Ширинского-Шихматова³⁴. На фото окно заложено кирпичом заподлицо со стеной, закладка явно поздняя. (Если бы окно закладывал сам Аристотель, он, вероятнее всего, заложил бы его белым камнем). Находящееся под кровлей и в закладке, окно центрального прясла западного фасада — единственное из окон нижнего света Успенского собора, не подвергшееся впоследствии растеске.

Все прочие окна были «прибавлены в свету» в большой ремонт 1683 г. Вначале мастерам было указано растесать девять окон собственно храмовой части (под девятым окном — «над западным входом» — указ подразумевал центральное западное окно второго света³⁵), затем — девять алтарных — «против окон в церкви на стенах нижнего пояса»³⁶ (т.е. только что растесанных). В условиях на растеску нет указаний, что растесываемые окна алтарей и четверика чем-либо отличались друг от друга. И те и другие прибавлялись «по аршину», и те и другие получили в целом тождественную конфигурацию (см. рис. 1). Окна растесывались вместе с внутренними откосами.

Восстановление окон нижнего света составляло главную задачу Московского археологического общества и возглавлявшего реставрационные работы 1894—1895 гг. К.М. Быковского. Окна было решено восстанавливать только снаружи, внутренние откосы под росписями 1683 г. были намеренно оставлены в растеске. Как выглядели до растески окна четверика, у реставраторов не было сомнений, тем более что в своих выводах они могли опираться на сохранившееся ин ситу окно под кровлей западной паперти. Поскольку окна четверика включены Аристотелем в аркатурный пояс, их проемы, вероятнее всего, должны были сливаться с его арочками и колонками. Для воссоздания этих окон достаточно было восстановить сам аркатурный пояс. Археологическое общество так и поступило. Все допущенные при реставрации окон отступления были вызваны современными условиями эксплуатации здания, а также наивной заботой о качестве реставрационных работ (например, металлические оконницы в индустриальном исполнении заделывались для прочности в кладку). Эстетически неудачным моментом реставрации можно считать устройство наружных оконниц заподлицо со стеной. Этот прием был последовательно проведен по всему памятнику впервые, по-видимому, одновременно с устройством в соборе первого отопления, в 1852 г. В результате его повторения в 1894—1895 гг. посредством устройства металлических наружных оконниц, окна Успенского собора стали походить на корабельные иллюминаторы, а стены перестали давать ощущение материальности.

Однако при реставрации окон алтарных полукружий, где аркатурный пояс отсутствует, Московское археологическое общество и К.М. Быковский оказались в тупике. Никаких видимых следов алтарных окон растеска не оставила. В результате было принято ошибочное в данном случае решение — восстанавливать окна методом стилистической докомпоновки — в формах данного памятника, с обрамлением в виде валика, как в окнах верхнего света³⁷. В довершение к этому К.М. Быковский задался неверными размерами окон, как в ширину, так и в высоту. В результате восстановленные в 1895 г. алтарные окна Успенского собора своими утрированными пропорциями и скопированным с другого яруса архитектурным оформлением резко диссонируют с находящимися с ними в одном регистре значительно более удачно восстановленными окнами нижнего света (рис. 12).

12. Фрагмент окна большого барабана Успенского собора Троице-Сергиева монастыря

13. Внутренний ордер Успенского собора Троице-Сергиева монастыря. Юго-западный угол

Думается, что истинную форму утраченных алтарных окон Успенского собора, со всеми их особенностями и нюансами, мы находим на алтарях Успенского собора Троице-Сергиева монастыря (рис. 13). Они имеют устройство, тождественное устройству окон аркатурного пояса. Обрамлением им служат соединенные арочками, украшенные перетяжками колонки аркатурного пояса на выносных консолях. Выступающие четверти отсутствуют. В глубине оконного проема помещены частые прутовые решетки в два вертикальных прута. Использование звеньев аркатурного пояса в качестве одинарных оконных обрамлений — прием, в памятниках русской архитектуры не такой уж редкий. После Аристотеля он был повторен, например, в соборе Успенского монастыря в Старице (начало XVI в.). В самом Московском Кремле, кроме Успенского собора, «по-аристотелевски» решены несколько окон церкви Двенадцати апостолов.

Окна малых и большого барабанов Успенского собора своими формами аккомпанируют окнам четверика: окна малых барабанов во всем подобны окнам четверика верхнего света, окна большого барабана (с обрамлением в виде вала с перехватами) подобны, наоборот, его нижним окнам. И те, и другие много перенесли на своем веку: их подоконники находятся в закладках (в 1683 г. в них были положены проемные диаметральные и хордовые связи, а проемы малых барабанов перелицованы). Из кирпича значительно большего размера, чем кирпич Аристотеля, сложены оконные обрамления большого барабана. Эту переделку можно отнести (условно) к концу XVII в. Сейчас окна большого барабана имеют внутренние кирпичные четверти, но поскольку соответствующие им окна большого барабана Успенского собора Троице-Сергиева монастыря устроены подобно окнам нижнего света того и другого здания, — без четвертей (рис. 14), в реконструкции от них смело можно отказаться. Возможно, что до перелицовки окна большого барабана были уже нынешних. О подлинных консолях под обрамлениями окон большого барабана нам ничего не известно (в соборе Троицкого монастыря они также не сохранились).

14. Скрытая подпружная арка под малым барабаном Успенского собора Троице-Сергиева монастыря. Арка превышает толщину свода всего на полкирпича

Белокаменные карнизы барабанов Успенского собора, как уже говорилось, были истреблены пожарами. До 1978 г. повсюду ин ситу сохранялись их хвостовые части, сами же формы были вытянуты из штукатурки. В 1978 г. они были восстановлены в камне. За неимением достоверных источников на реконструкции эти элементы нарисованы предположительно. Постаменты барабанов Успенского собора, зашитые медной кровлей, также никогда не исследовались.

Своды Успенского собора представляют особый интерес — двенадцать равновеликих компартиментов были перекрыты: пять — барабанами, семь — крестовыми сводами. В архитектуре великокняжеской Москвы крестовые своды были применены Аристотелем, по-видимому, впервые, хотя домонгольская Русь их знала. Дерзновенность замысла Аристотеля заключалась в другом: до XVII в. своды Успенского собора не имели подпружных арок, свободно переходя («перетекая») из одного компартимента в другой. В загадочной фразе летописца: «...и съвокупив кружала, и истеса из них по 4 концы на четырех странах, едино против другаго, и мнети кому, яко на каменных деревьях насквозь каменье то збито»³⁸, — мы склонны видеть описание конструкции этих лишенных подпружных арок сводов, чьи грани по ребрам были хитроумно перевязаны между собой, «сшиты» камнем. Собор был перекрыт как бы единым, «парящим» надо всеми его компартиментами монолитным сводом, на шести «точечных» опорах, с парусами-распалубками вдоль и с идеально прямыми щелыгами³⁹. Над западным трансептом и в центре, где нет барабанов, свод даже приближался по своему характеру к плоскому потолку на парусах. В справедливости данной трактовки сводчатой конструкции собора можно было убедиться во время реставрационных работ по расчистке соборной живописи: большинство существующих сейчас выпускных подпружных арок отсело от сводов и в образовавшиеся щели виден покрытый живописью левкас. Различимые при этом элементы живописных позиций ясно говорят, что живопись свода в какой-то период не имела разгранок и что свод в архитектурном и живописном отношении понимался как единый и был расписан наподобие плафона.

Отсутствие в Успенском соборе изначальных подпружных арок не оставляет сомнений, что пяты сводов опирались только на стены, минуя широко расставленные Аристотелем вдоль стен лопатки внутреннего пристенного ордера. На капители лопаток ничто не опиралось⁴⁰. Внутренний ордер Успенского собора — чистая декорация. Как и в Успенском соборе Троице-Сергиева монастыря, он обходил стены собора по периметру, включая алтари (рис. 15).

15. Своды западного трансепта Успенского собора Троице-Сергиева монастыря. Вид с чердака собора. Архивольты находятся в закладках XVIII в. В настоящее время на памятнике устроено позакомарное покрытие.

В настоящее время своды каждого из компартиментов Успенского собора имеют вспарушенную конфигурацию. Щелыги четырех из них в открытую лежат на специальных проемных связях. Связи относятся к XVII в. Не исключено, что связи вложены в кладку и трех остальных компартиментов. Таким образом, своды Успенского собора в настоящее время армированы. Вспарушенность новых сводов Успенского собора – единственный способ вложить в их тело связи. Вероятно, реконструировавшие своды мастера, начиная с Бажена Огурцова, использовали также вспарушенность сводов как конструктивный прием из опасения их падения в процессе дальнейшего разрушения здания.

16. Вспарушенные своды Успенского собора с фальшивыми подпружными арками, перестроенными в 1625 г. Д. Талером и Б. Огурцовым.

Отсутствие в Успенском соборе изначальных подпружных арок не означает, что при сооружении здания столь больших размеров, с пятью огромными барабанами на сводах, без подпружных арок вообще можно было обойтись. Очевидно, собор был снабжен Аристотелем системой скрытых подпружных арок, выложенных в перевязку и заподлицо со сводами (замоноличенных с ними), как это сделано в Успенском соборе Троице-Сергиева монастыря. Усиливающие своды арки сложены здесь в перевязку со сводами, но не снизу, а поверх них (т.н. «гурты»). Их конструктивная масса частично выходит на чердак, и на ней утверждены барабаны. Из-за повышенной прочности сводов монастырского собора арки-гурты под малыми барабанами выступают всего на полкирпича (см. рис. 14). Таких арок на чердаке Троицкого собора четырнадцать, все четырнадцать — под барабанами. Перекрытая единым монолитным сводом западная треть собора арок не имеет (см. рис. 15). Аналогичную систему, по-видимому, должен был иметь и Московский Успенский собор⁴¹, что учтено и в графической реконструкции (рис. 16). Интересно, что при росписи монастырского собора в конце XVII в. живописцы не стали расписывать своды «перетекающими» сюжетами, а искусственно разбили их на картины, разделив живописно исполненными, как бы ложными подпружными арками (рис. 17).

17. Реконструкция Успенского собора Московского Кремля. Разрез по центральному нефу

В настоящее время Успенский собор вместе с куполами и алтарными полукружиями покрыт медными кровлями по металлическому каркасу из полосового железа кузнечной работы. Тип покрытия приближается к позакомарному, однако все соборные кровли имеют искусственное подвышение к центру для лучшего отвода воды. Под кровлями — обширные чердаки. Эти кровли, за исключением несколько раз менявшегося самого медного покрытия, относятся к 1683 г. Кровля — двойная. На случай возникновения свищей все своды и конхи собора были тогда же опаяны белым железом посводно. В своды опираются неизбежные при данном типе стропильной конструкции многочисленные «подстрелины».

Как уже отмечалось, о первых кровлях собора известно только, что они были нарублены деревом и опаяны белым железом. Выполнять эти работы были приглашены новгородские мастера, однако идея покрытия должна была принадлежать Аристотелю. Ее недостатки очевидны: незначительная толщина архивольтов позволяла положить позади них только кружала с обрешеткой, с последующей опайкой белым железом. Под кружала можно было при желании постелить «скалу» (бересту). Этим возможности устройства деревянных кровель на Успенском соборе (при условии соблюдения классического позакомарного покрытия) исчерпываются. В случае прохудения железа такие кровли должны были течь. Правда, в одном летописном известии есть слова о «тесе под железом» на Успенском соборе, однако как это понимать, сказать трудно. Теоретически, при последовательно позакомарном покрытии можно использовать только гонт или лемех.

Однако тесовые кровли в разные периоды существования Успенского собора на нем, несомненно, были. В XVII в., вплоть до пожара 1682 г. собор был покрыт тесовыми вальмовыми многоскатными кровлями — «теремками». Замечательное изображение этих кровель мы находим в «Книге избрания и венчания на царство царя и великого князя Михаила Федоровича» 1672—1678 гг. На миниатюрах этой книги кровли над сводами Успенского собора нарисованы щипцовыми, причем щипцы изображены отдельно от тут же нарисованных архивольтов закомар в глубине за ними, со значительным от них отступом. По-видимому, кровли Успенского собора были в этот период как бы двухъярусными: первый ярус составлял ряд белокаменных архивольтов большого выноса, не нуждающихся в дополнительном открытии и опаянных по камню белым железом; второй ярус — деревянный, из теса щипцами, со множеством чердаков, — был устроен на сажень от края первой, каменной «волнообразной» кровли, непосредственно над сводами собора, для их бережения и защиты⁴². Обнаруженная при реставрационных работах 1894—1895 гг. треугольной формы выдра от двускатной кровли на центральном барабане относится, несомненно, к этим или подобным же более ранним кровлям. Вызванная этой находкой дискуссия пошла, к сожалению, в ложном направлении, однако большинство исследователей не соблазнилось гипотезой А.М. Павлинова, оставшись при мнении, что Успенский собор в древности был покрыт позакомарно⁴³.

На миниатюрах «Книги избрания» щипцовые кровли Успенского собора раскрашены «в шашку». На основании сведений «Расходной книги 1682—1684 гг.», где собирают обгоревшую медь со сводов⁴⁴, можно сделать вывод, что тесовые щипцы были дополнительно обтянуты медью и уже по меди расцвечены красками⁴⁵. После пожара 1682 г. кровли Успенского собора были устроены несгораемыми. Новые медные кровли — уже по железным стропилам — были, в отличие от щипцовых кровель, им предшествующих, облужены вплоть до медных пустотелых водометов.

Форма глав Успенского собора относится к 1683 г. О первоначальных главах известно только, что каркас их был деревянным и что они могли иметь близкую посводной шлемовидную форму. В настоящее время большой и малые купола Успенского собора имеют разную конфигурацию, что сообщает зданию собора особую живость. Кому принадлежит рисунок куполов — Аристотелю или одному из известных реконструкторов собора, — неизвестно. На прилагаемых чертежах сохранены главы 1683 г., но стереообмеры, которые использованы для реконструкции, передают форму центральной главы, к сожалению, неточно. Деревянными были и не дошедшие до нас главы Успенского собора Троице-Сергиева монастыря.

Реконструкция интерьеров Успенского собора — не тема настоящей работы. Препятствием для ее выполнения является недостаточная исследованность главного алтаря собора и его южного предалтарья, капитально перестроенного во второй половине—последней трети XVII в. Неизвестно, как выглядели при Аристотеле горнее место и синдрон, и точно не установлено, как располагались каменные алтарные преграды в церковных отделениях древних Похвальского и Дмитриевского приделов. И то, и другое изображено на чертежах реконструкций условно (см. рис. 1, 17).

Значительно больше известно сегодня о расположенных в южном предалтарии ризничных полатях с всходной лестницей на своды. Благодаря выполненной в алтарях собора в последние годы расчистке живописи, элементы первоначальной планировки ризницы хорошо читаются. Неоценимое значение для изучения интерьеров Успенского собора имеет известный рисунок Д.Н. Чичагова 1883 г., изображающий алтарную преграду и часть стены южного предалтария с запада.

Разбитое на два церковных отделения южное предалтарие было в западной его части застроено лестницей и полатями. Лестница (точнее, лестничная клетка) сохранилась хорошо⁴⁶, а у полатей при перенесении Похвальского придела на своды была разломана восточная стена. Лестница вела одновременно и на полати, и на своды полатей, и на соборные своды. Она достигала основания юго-восточного барабана, в котором для доступа на своды была устроена дверь. Лестница и полати освещались малыми оконцами-прорезями, выходившими внутрь здания. Сохранились все шесть лестничных оконцев (четыре оконца в закладке). У полатей уцелели только оконца, смотрящие на запад, в собор. Они также в закладке, их изображение можно видеть на рисунке Д.Н. Чичагова. Оконца полатей имели разную конфигурацию: одно было овальным, другое — щелевидным, третье — с городчатой перемычкой. От окон, обращенных на восток, в алтарное пространство, случайно уцелел единственный фрагмент белокаменной оконной прорези. Он хранится в Отделе археологии ГИМа.

Кроме полатей над приделом Похвалы Богородицы, для тайного хранения соборной ризницы в экстраординарных ситуациях Аристотелем в шее главы была устроена дополнительная «казна». Попасть в нее можно лишь через окно барабана с кровли собора. Огромная пазуха облегченной конструкции была обнаружена в прошлом веке и в восточной стене, над конхой центрального алтаря.

Три придела Успенского собора были размещены Аристотелем не на полатях над нартексом, как было принято на Руси повсеместно, а «на мосту», в алтарях собора. Один придел — Положение вериг апостола Петра (позднее — Петропавловский) — он поместил в северном отделении жертвенника; Похвальский и Дмитровский — в южном предалтарии, в дьяконнике. Согласно описям собора, все три придела имели каменные алтарные преграды с написанными на них деисусами.

История перестройки южного предалтария Успенского собора известна сегодня лишь в общих чертах. При патриархе Никоне в 50-е годы XVII в. в Успенском соборе были положены мощи митрополита Филиппа Колычева и позднее устроена церковь в его имя. Мощи были положены перед алтарной преградой, у южной стены собора. Под церковь митрополита Филиппа был отведен, вероятно, старый Похвальский придел, а служба Похвалы Богородицы была перенесена под юго-восточную главу, в «шею», для чего пространство южного предалтария под главою было перегорожено сводом. Поднимались в верхний Похвальский придел все той же аристотелевской лестницей. После 1683 г. между верхним и нижним приделами возник еще одни свод, а придел Филиппа был упразднен и обращен в ризницу⁴⁷. Для освещения новых многочисленных помещений в стенах (и даже в конхах!) южного предалтария были пробиты дополнительные малые оконца: два в приделе Дмитрия Солунского, одно — в бывшем приделе митрополита Филиппа, и два — в алтарных сводах нового Похвальского придела. Эти последние просуществовали двести лет и были уничтожены в реставрацию 1894—1895 гг., а три нижних окна сохранились до настоящего времени.

На чертеже реконструкции, помимо сводов, восстановлен внутренний пристенный ордер Успенского собора по всему периметру четверика, включая алтари. Аналогом послужил внутренний ордер Успенского собора Троице-Сергиева монастыря. Под шейкой капителей дорисован стесанный при росписи собора валик, который сохранился на единственной лопатке внутри аристотелевской лестницы⁴⁸.

Пол собора на чертеже опущен на ту же отметку, что и ныне существующий пол Троицкого собора (по отношению к архитектурным членениям обоих зданий). Возникшая в XVII в. солея убрана. Горнее место и синдрон не исследовались, но их изначальность вызывает сомнения. Известно, что полы в алтарях собора в первый раз поднимались при Никоне. К каким далее переделкам это должно было привести, неизвестно. Престол, конечно, поднимался, а ниша горнего места могла оставаться на месте, достаточно было поднять само седалище. Горнее место и седалище Успенского собора Троице-Сергиева монастыря сохранились, однако связать полученную там информацию с аналогичными формами московского Успенского собора не удалось: сейчас между ними и другими элементами нет ничего общего. Поэтому к их изображению на реконструкции также следует относиться как к условному.

Успенский собор Аристотеля Фьораванти — «зареставрированный» памятник. Этим вызваны определенные просчеты в его изучении и интерпретации. Здание собора слишком долго оставалось вне поля зрения специалистов — историков архитектуры и реставраторов. Его истинный образ стерся, его существующие формы не вполне отвечают замыслу знаменитого зодчего. Главная цель настоящей работы — пробудить интерес к исследованию и воссозданию истинного облика выдающегося сооружения нашей древности. 

____________________________

¹Их сечение оказалось недостаточным, и через 200 лет, к концу XVII в., собор был стянут новыми мощными поясами связного железа в трех уровнях — внутри и снаружи. ПСРЛ. — Т. 6. — С. 205; Т. 20. - С 319.

²Величина и тонкость крестовых сводов и стали, по-видимому, первопричиной аварийного состояния собора. Известно, что сводам с плоскими щелыгами при неблагоприятных условиях угрожает вымывание раствора и провисание (при наличии протечек и самых незначительных сдвигах в конструкции) . И то, и другое на Успенском соборе, как известно, имело место. ПСРЛ. — Т. 6. — С. 221; Т. 20. — С. 335.

³ЦГАДА, ф. 141. Приказные дела старых лет, ед. хр. 15, лл. 8, 11, 12.

⁴Расходная книга строения Большого Успенского собора дьяка Ивашки Викентьева 1682— 1684 гг. // ЦГАДА, ф. 1209, оп. 351, ед. хр. 5067, л. 10 и др. Это основной источник, дающий максимальный объем сведений о переделках, каким был подвергнут Успенский собор в конце XVII в. Частично опубликована в «Материалах для истории, археологии и статистики города Москвы» В. и Г. Холмогоровых и И.Е. Забелина (М., 1889. — Ч. 1. — С. 34—41). За помощь в работе с подлинником благодарю Э.В. Суханову.

⁵Как было установлено в процессе археологического исследования памятника, западная стена собора была поставлена Аристотелем на фундаменты собора Кривцова и Мышкина. См.: Федоров В.И. Успенский собор: исследование и проблемы сохранения памятника // Успенский собор Московского Кремля. — М., 1985. — С. 62.

⁶ПСРЛ. — Т. 25. — С. 324.

⁷ПСРЛ. — Т. 12. — С. 237; Т. 8. — С. 226.

⁸Расходная книга 1682—1684 гг..., л. 6 об.

⁹ПСРЛ. — Т. 13. — С. 154

¹⁰Быковский К.М. Доклад о реставрации Московского Успенского собора. — М., 1895.

¹¹Сведения о работе Комиссии по реставрации Большого Московского Успенского собора 1910— 1918 гг. содержатся в материалах ЦГАЛИ, ф. 1981, И.П. Машкова.

¹²ЦГАЛИ, ф. 1981, оп. 1, ед. хр. 129. Журнал Высочайше учрежденной Исполнительной комиссии по ремонту и реставрации... Успенского собора за 1913 г., л. 260.

¹³Там же, л. 272, об. — 273.

¹⁴Там же, л. 194.

¹⁵Некоторые относящиеся к архитектуре Успенского собора вопросы затронуты в публикации В.И. Федорова «Успенский собор…» Однако автор настоящей статьи расходится с В.И. Федоровым в выводах по ряду важных позиций, но, не имея в данной статье места для дискуссии, отсылает читателя к названной публикации и строит свою концепцию независимо от нее.

¹⁶Следы в виде ломающейся под углом выдры в месте примыкания к барабану неизвестной кровли были опубликованы (Большой Успенский собор в Москве, Собр. фототипических снимков. Изд. кн. А. А. Ширинского-Шихматова. — М., 1896). А.М. Павлинов увидел в этих следах доказательство, что прясла Успенского собора завершались в древности не циркульными, а каменными щипцовыми фронтонами и поспешил с собственной реконструкцией памятника (Павлинов А.М. Московский Успенский собор. — М., 1895. — С. 9). С самого начала ученый был на ложном пути. Его вдохновляло, что подобного типа каменные щипцовые надкладки над закомарами были обнаружены в процессе реставрации Успенского собора во Владимире ин ситу. Между тем проводившие реставрацию члены Археологического общества в свое время убедились в позднем происхождении этих накладок. См. сноску⁴³.

¹⁷3а возможность осмотреть интерьер памятника и за высказанные при этом ценные советы приношу благодарность хранителям здания-музея Успенский собор И.Я. Качаловой, Т.В, Толстой и Е.Я. Осташенко.

¹⁸Своими наблюдениями за кладкой соборных барабанов с нами любезно поделились сотрудники мастерской №13 ГлавАПУ Моспроекта архитекторы-реставраторы И.П. Рубан и В.Я. Либсон (руководитель мастерской).

¹⁹Архив ВПНРК, стереообмеры Успенского собора 1970 г., инв. №130/563—571. За любезное разрешение использовать эти материалы благодарю тогдашнего главного архитектора ВПНРК Л.А. Давида и авторов обмеров Г.В. Перзашкевич и Д.А. Фюрганга.

²⁰Допустимость такого приема нами изложена и обоснована в тезисах Материалов творческого отчета треста Мособлстройреставрация 1974 г.

²¹Эта сажень вполне «конкретна»: она составляет высоту кубовой капители Аристотеля. Отказавшись от круглых столбов, монастырские зодчие, естественно, отказались от кубовых капителей, а с ними и от лишней сажени.

²²Аристотель заложил соборную церковь «продолговату палатным образом», с алтарями прямоугольной конфигурации. Благодаря т.н. «фланкирующим плоскостям» (продолженным дальше на восток южной и северной стенам), юго-восточный и северо-восточный наружные углы у него — прямые, а апсиды как бы «утоплены в стену». Из пяти алтарных апсид за линию условной восточной стены выступает только одна — центральная. Этот прием можно было бы рассматривать как чисто декоративный, если бы не отвечающие ему прямые же внутренние углы южного и северного предалтарий, куда Аристотель включил даже внутренний ордер собора! В результате малые алтарные экседры (которые имеют у Аристотеля, кстати сказать, вялую граненую форму) оказались совершенно изуродованными. Получилось на редкость оригинальное и противоречивое решение.

²³Парные алтарные полукружия в Архангельском соборе (по сторонам большого алтаря) сохранились только снаружи. В середине XVI в. при превращении Архангельского собора в царскую усыпальницу они были с внутренней стороны растесаны.

²⁴До реставрационных работ 1979 г. мы были уверены, что барабаны Успенского собора имели при Аристотеле белокаменные наличники, которые обгорели и были заменены в XVII в. кирпичными. В этом нас убеждал вид собора до реставрации 90-х годов. Однако в процессе раскрытий 1979 г. архитекторами Г.Ф. Быковой и И.П. Рубен под существующими окнами малых барабанов конца XVII в. были обнаружены неперелицованные подоконники других кирпичных же оконных проемов, более древних и, как считают сами исследователи, — первоначальных. Если это так, то следует признать, что Аристотель применял в своей постройке еще и лекальный кирпич, о чем до сих пор не было известно.

²⁵Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы.... — С. 1, 3, 10, 13, 14. В том же XVII в. была расписана снаружи западная паперть. Однако самое первое упоминание о большой надпортальной иконе над южным порталом Успенского собора относится к XVI в. Оно принадлежит Г. Штадену (Штаден Г. О Москве Ивана Грозного. Записки немца-опричника. — М., 1925. — С. 104).

²⁶ЦГАЛИ, ф. 1981, И.П. Машкова, оп. 1, ед. хр. 124, лл. 100—103 об.; лл. 168, 173 (чертежи профилей цоколя собора).

²⁷Там же, ед. хр. 129, л. 194

²⁸ГИМ, отдел археологии, инв. №№ 48815, 48816, 48817.

²⁹ЦГАЛИ, ф. 1981, оп. 1, ед. хр. 127, л. 117, ед. хр. 129, л. 193 об.

³⁰Расходнгая книга 1682 – 1684 гг. … л. 3, 6 об.

³¹Материалы для истории, археологии и статистики… - С. 35.

³²ПРСЛ. – Т. 4. – С. 221; Т. 20. – С. 335.

³³Федоров В.И. Указ. соч. — С. 62.

³⁴Дорофеев В. Указ. соч. — Фото 9.

³⁵Расходная книга 1682—1684 гг. ..., л. 18 об., 19.

³⁶Там же, л. 109, 121 об. В число алтарных окон крестовокупольных храмов обычно входят выводящие в алтари окна крайних восточных прясел северного и южного фасадов.

³⁷Быковский К.М. Доклад о реставрации Московского Успенского собора. – М., 1895. – С. 5.

³⁸ПРСЛ. - Т. 20. - С. 327.

³⁹Иначе говоря, коробовыми сводами с распалубками монастырских лоджий и церковных нефов провинциальных храмов Западной Европы.

⁴⁰Этот прием можно видеть воочию внутри аристотелевской лестничной клетки. Лестничная клетка была приложена к стене и сводам собора под юго-восточным барабаном уже после возведения здания. Здесь нет фресок, кладка стены с лопаткой, капителью, парусом и частью свода совершенно открыта. Сохранность узла идеальная. Никаких подпружных арок здесь не было и нет.

⁴¹»Расходная книга 1682 – 1684 гг. …» называет подпружные арки Успенского собора «перететивьями» и отмечает их местоположение: «около шей». В ремонт 1683 г. все перететивья в соборе перебирались. Думаем, однако, что в данном случае документ говорит о подпружных арках 1624 г.

⁴²Первым на эту особенность рисунка обратил внимание Н.А. Скворцов (Скворцов Н.А. Археология и топография Москвы. Курс лекций. — М., 1913. — С. 224)

⁴³Выдры, подобные найденным на барабане Успенского собора, встречаются на памятниках русской архитектуры в изобилии. Однако все они позднего происхождения. В древности существовали разные способы сочленения кровель с вышележащими частями здания, но никогда это не делалось, насколько нам известно, посредством варварской пробивки выдр. Ошибка оппонентов А.М. Павлинова заключалась лишь в том, что они не предложили своего объяснения факту появления этих выдр на барабане. В свою очередь, если бы Павлинов знал, что архивольты Успенского собора были выносными, ему также не пришло бы в голову нагружать их дополнительной каменной накладкой, и данного спора не случилось бы (см. сн.¹⁶).

⁴⁴Расходная книга 1682—1684 гг. ..., л. 10 об, 53 об.

⁴⁵Если, конечно, раскраска кровель на миниатюрах не домысел.

⁴⁶Кроме ступеней. Марши Аристотеля были деревянными: ступени закладывались в стены в процессе кладки.

⁴⁷Мы высказываем только гипотезу о причинах столь основательных перестроек. Вопрос этот требует специального исследования.

⁴⁸См. сноску⁴⁰.

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ САЙТА

НА СТРАНИЦУ «НАУЧНЫЕ ТРУДЫ В.В. КАВЕЛЬМАХЕРА»

Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.

Любое воспроизведение без ссылки на автора, источник и сайт запрещено.