НА СТРАНИЦУ «ПУБЛИЧНЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ И ПИСЬМА В.В. КАВЕЛЬМАХЕРА»
В.В. Кавельмахер
Отчет о посещении крипты под алтарем Спасского собора Андроникова монастыря
10 февраля
Источник: Кавельмахер В.В. Отчет о посещении крипты под алтарем Спасского собора
Андроникова монастыря 10 февраля
Сканирование, форматирование, техническое и
литературное редактирование рукописи письма: С.В. Заграевский,
Директору Музея древнерусского искусства им. Андрея Рублева
Г.В. Попову
Настоятелю Спасского собора Спасо-Андроникова монастыря
о. Вячеславу Савиных
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА
(отчет о посещении крипты под алтарем Спасского собора
Андроникова монастыря 10 февраля
Обретение мощей в сегодняшней России принимает характер национальной эпидемии. Роют, кто хочет и где хочет. Новые верующие разрывают памятники церковной архитектуры, ищут и «обретают» «святые мощи», не ведая ни совести, ни страха, – и почти всегда, – с благословения архиерея или настоятеля. Остановить этот процесс нет ни сил, ни воли. Закон об охране памятников архитектуры и археологии никогда не работал. Тем более, не работает он в обстановке сегодняшнего полного беззакония. Страшную известность приобрел в последние годы «археолог-расстрига», обычно работающий без Открытого листа от Полевого комитета Института археологии, – С.А. Беляев, обслуживающий церковного заказчика в совершенно бесстыдной форме (свидетельствую как очевидец несостоявшегося «обретения мощей» в Махрищском монастыре два года тому назад).
Что делать? Здравый смысл показывает, что есть только один способ спасти памятники архитектуры и археологии от «разграбления», а церковь – от фальсификаторов «святых мощей»: регламентация и гласность, т.е. делу «обретения мощей», уж коли его нельзя остановить, необходимо придать, по возможности, формы совместного церковно-государственного мероприятия, ввести его в пристойные цивилизованные рамки, как это было сделано в истории с «царскими костяками», где каждая сторона осталась при своих убеждениях, но где здравый смысл в итоге оказался на стороне церкви. Как видим, и такое бывает.
Блистательно завершившиеся многолетние «любительские» раскопки под алтарем Спасского собора дают замечательный повод к примирению двух методов и двух идеологий. Это – бесспорная победа церковных людей над официальной наукой, победа заинтересованности над равнодушием, веры, если угодно, – над неверием, живого отношения – над казенным. Ученые дилетанты обнаружили в засыпке и в грунте, под полом алтаря, нетронутые захоронения первых игуменов (назовемтак), сделанные как до, так и после начала строительства, но – до его завершения: обряд, в общих чертах знакомый всему христианскому миру, но совершенно неизвестный (не зафиксированный источниками) в России. Из четырех открытых в импровизированной «крипте» погребений одно или два могут быть даже идентифицированы реальным историческим лицам – первому игумену монастыря Андронику, ктитору собора игумену Александру и т.д. Сделанное открытие потрясает, будит мысль и обещает новый прилив цивилизованного и нецивилизованного интереса к рублевской легенде. Случившееся – настоящее чудо, и сотворили это чудо не ученые, а те самые церковные люди, чьи партизанские методы я, как законопослушный гражданин и работник культуры, не могу не осуждать!
Сегодня мы, представители светской науки, должны признать свое поражение, и нам ничего не остается, как покаяться. Наши методы могут быть, с научной точки зрения, – безупречными, но нам недостает страсти и активности современных неофитов. Из песни слова не выкинешь. Без нецивилизованной одержимости новых «катакомбных» христиан данного открытия бы не было. Государственные учреждения, в чьих руках Спасский собор находился в течение многих десятилетий, раскопок в соборе вообще не планировали, заранее ограничив свою задачу рутинным восстановлением архитектурного сооружения (правда, – замечательного). Между тем, уже сама методика восстановления памятника такого класса этого требовала. Было, например, совершенно необходимо исследовать, хотя бы посредством шурфов, подиум собора – для отыскания фундаментов каменной алтарной преграды, которую исследователи сами опрометчиво (таковой в соборе не могло быть!) декларировали.
Во-вторых, необходимо было (просто из уважения к истории) попытаться ответить на вопрос, где в соборе находились две известные по поздним источникам местночтимые гробницы (очевидно, – надгробницы) и были ли под ними или вблизи их захоронения? А подлинные гнезда от тябел первоначального и следующих за ним – иконостасов, над сооружением которых, согласно ученой легенде, трудился сам преподобный Андрей Рублев? Где они? Увы! Их с убийственным равнодушием заделали кладкой, уничтожив, т.о., историческую память. А остатки деревянной алтарной преграды, доподлинно бывшей в соборе? Кто и когда ее будет исследовать под полом современного собора? И будет ли?
А найденные в коренной кладке соборных закомар блоки архивольтов, покрытые с тыльной стороны средиземноморскими орнаментами и рельефами (главная сенсация тех реставрационных лет)? Увы, и они остались толком неатрибутированными. Ученые поспешно попытались связать их напрямую с существующим зданием, в то время, как они явно принадлежали предшествующему белокаменному сооружению (не обязательно – церкви), разобранному в 20-е годы XV в. и находившемуся тут же на территории монастыря, м.б. даже на месте собора, и т.д.
Иначе говоря, ученых (а это была, как принято теперь говорить, элита тогдашней науки) нимало не интересовала длившаяся столетиями религиозная жизнь одного из самых замечательных и загадочных московских монастырей, находившихся под прямым патронажем московских митрополитов – ставленников Константинополя. Пагубная привычка рассматривать памятник архитектуры только как «пустую» прекрасную форму глубоко укоренилась в сознании русских ученых (с дореволюционного времени, между прочим!), сделала их слепыми и глухими, обрекла на безынициативность. Ученые просто разучились ощущать, что перед ними памятник веры, хранитель церковных легенд и обычаев и т.п. Разумеется, ученый-реставратор имеет право от подобных вещей абстрагироваться, но не до такой же степени! Тем более, что в этих «житийных» частностях сплошь и радом находят себе объяснение многие художественные факты, иным образом не объяснимые. Обычаи средневекового строительства, обрядовая сторона – заслуживают исследования, систематизации и описания наряду с фактами обычного порядка – стилистикой и строительной технологией.
Я рассматриваю случившееся в Андрониковом монастыре как расплату, как запоздалую казнь. Но и церковные люди заслуживают своей казни...
Что теперь делать?
1-ое: сделанное дилетантами должно быть «оформлено», дополнительно изучено, профинансировано (хотя бы минимально), введено в науку. Не откладывая. Возглавить эту «неприятную» работу должен кто-то из корифеев современной археологии – любой крупный ученый с незапятнанной репутацией, иначе такую публикацию просто не возьмут в руки. Основа для данной публикации уже имеется: в руках о. Вячеслава Савиных я видел прекрасно (так показалось!) приготовленный «Научный отчет о раскопках». Я из деликатности не поинтересовался именем автора или авторов.
2-ое: необходимо создать – для данного случая и на будущее, – постоянно действующую малую Комиссию (или Совет?) под эгидой православной церкви, но независимую по составу участников, – под председательством просвещенного интеллигентного иерея (не фанатика-фундаменталиста), понимающего интересы культуры, способного не допустить ущерба памятникам архитектуры и археологии, не плохо бы иметь светского сопредседателя из числа серьезных ученых. Иная форма сотрудничества науки и церкви в столь деликатном деле как использование памятников культуры невозможна, да и не нужна. У нас слишком различные интересы и методы. Опыт же (и не в первый раз!) показывает, что нам с церковью нечего делить. Воля церкви – верить или не верить, канонизировать прах или нет, – государственных людей это не касается. Вторжение в памятник архитектуры должно быть квалифицированным, контролируемым и, как доказали раскопщики Спасского собора, – активным. Больше – ничего. Лучшего способа ввести практику обретения мощей в цивилизованное русло, – нежели предлагаемый, – просто не существует.
3-е: после того, как материал раскопок будет опубликован, должно быть взято время на обдумывание увиденного. Оно нужно и верующим, и ученым. Верующим – для церковного переживания святости, ученым – для перепроверок и сомнений. Всем профессионалам должна быть предоставлена на это время возможность посещать крипту в удобное для настоятеля время – для корректировки выводов, для споров, для подготовки печатных возражений.
До посещения «крипты» я был заочным сторонником непременной засыпки раскопа как можно быстрее. Сегодня я говорю прямо противоположное: никакой срочной необходимости в засыпке раскопа, разумеется, нет. Здание стоит крепко, а время – терпит. Для обдумывания раскрытого в «крипте» должно быть взято очень большое время. Скажу больше: если бы не опасность превращения подклета в место массового паломничества, я бы, наверное, не засыпал его «никогда» и предоставил решать этот вопрос следующему поколению.
Но я понимаю, что, оставляя подклет незасыпанным, мы крупно рискуем. Когда-нибудь, кому-нибудь обязательно захочется устроить туда снаружи доступ посредством проламывания древнего подиума и т.д. Никаким на этот счёт заверениям сегодняшних участников событий не может быть веры по самой простой причине: этого непременно захотят следующий настоятель и следующее епархиальное начальство.
А потому, если церковные люди все же пожелают устроить в импровизированную «крипту» доступ, для них может быть прорыт коридор из северо-западного угла храма, вдоль северной стены, под полом жертвенника. Но это будет уже не место поклонения мощам, а место поклонения пустому гробу, просто – «месту». Ведь к тому времени мощи, если они будут признаны, будут взяты в ковчегах наверх в собор! А тогда какой во всем этом смысл?
Сегодня, когда раскопки «крипты» Спасского собора – факт совершившийся, поневоле спрашиваешь себя, а почему все это нельзя было сделать при гласном участии квалифицированного археолога, с Открытым листом в руках, с благословения церковного начальства, и в то же время цивилизованно, грамотно, на благо и церкви, и науки? Однако, почему-то – нельзя! Такова, видимо, судьба памятников русской культуры и их радетелей – ученых и неученых подвижников, – то ли героев, то ли преступников!
И все же когда-нибудь придется пробовать жить по-другому...
Архитектор-реставратор высшей категории
Вольфганг Вольфгангович Кавельмахер
НА СТРАНИЦУ «ПУБЛИЧНЫЕ ВЫСТУПЛЕНИЯ И ПИСЬМА В.В. КАВЕЛЬМАХЕРА»
Все материалы, размещенные на сайте, охраняются авторским правом.
Любое воспроизведение без ссылки на автора, источник и сайт запрещено.